his_shadow писал(а):
Но реакция на это - не ответное унижение унизившего. А какая-то иная. Какая?
Сложный вопрос. Если обратиться к точке зрения святых отцов, то презрение и унижение ближнего с точки зрения святоотеческой аскетической традиции расценивается как один из худших грехов: если мы обратимся, например, к классике святоотеческой аскетики - "Душеполезным поучениям Аввы Дорофея", то мы увидим, что там проводится различение между "порицанием", "злословием", "осуждением" и "уничижением":
Цитата:
Иное же дело злословить или порицать, иное осуждать, и иное уничижать. Порицать значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или (сделал) что-либо подобное. Вот такой злословил (брата), т.е. сказал пристрастно о его согрешении. А осуждать значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей осудил самое расположение души его, произнес приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого; а это тяжкий грех.
Ибо иное сказать: “он разгневался”, и иное сказать: “он гневлив”, и как я сказал, произнести (таким образом) приговор о всей его жизни. А (грех) осуждения столько тяжелее всякого другого греха, что сам Христос сказал: лицемере, изми первее бервно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Лук. 6, 42), и грех ближнего уподобил сучку, а осуждение – бревну. Так-то тяжело осуждение, превосходящее всякий грех.
И фарисей оный, молясь и благодаря Бога за свои добродетели, не солгал, но говорил истину, и не за то был осужден: ибо мы должны благодарить Бога, когда сподобились сделать что-либо доброе, потому что Он помог и содействовал нам в этом. За сие Фарисей не был сужден, как я сказал, что он благодарил Бога, исчисляя свои добродетели, и не за то он был осужден, что сказал: несмь яко же прочие человецы, но когда он обратился к мытарю и сказал: или яко же сей мытарь, тогда он подвергся осуждению; ибо он осудил самое лицо, самое расположение души его и, кратко сказать, всю жизнь его. Посему мытарь и вышел оправдан паче оного(Лук. 18, 11).
Нет ничего тяжелее, как я много раз говорил, нет ничего хуже осуждения, презрения, или уничижения ближнего. Почему мы не осуждаем лучше самих себя и наши грехи, которые мы достоверно знаем и за которые должны будем дать ответ пред Богом? Зачем восхищаем (себе) суд Божий? Чего хотим от Его создания?
....
Иногда же мы не только осуждаем, но и уничижаем (ближнего); ибо иное, как я сказал, осуждать и иное уничижать, Уничижение есть то, когда человек не только осуждает (другого), но презирает его, т.е. гнушается ближним и отвращается от него, как от некоей мерзости: это хуже осуждения и гораздо пагубнее. Хотящие же спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают.
("Душеполезные поучения Аввы Дорофея)
Итак, с одной стороны Авва советует "не обращать внимания на недостатки ближних, но всегда смотреть на собственные и преуспевать"
С другой стороны -проявлять снисходительность к ближним, которую Авва Дорофей в некотором смысле отождествляет с любовью:
Цитата:
И так приобретем и мы любовь, приобретем снисходительность к ближнему, чтобы сохранить себя от пагубного злословия, осуждения и уничижения и будем помогать друг другу, как своим собственным членам.
полностью Поучение 6.
О том, чтобы не судить ближнего Аввы Дорофея:
http://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=166В этом духе архимандрит Софроний (Сахаров) передает следующий эпизод из жизни своего наставника, святого старца Силуана Афонского:
Цитата:
В беседе с одним монахом-пустынником, который говорил: "Бог накажет всех безбожников. Будут они гореть в вечном огне." Очевидно, ему доставляло удовлетворение, что они будут наказаны вечным огнем. На это старец Силуан с видимым душевным волнением сказал: "Ну, скажи мне, пожалуйста, если посадят тебя в рай, и ты будешь оттуда видеть, как кто-то горит в адском огне, будешь ли ты покоен?"- "А что поделаешь, сами виноваты" - ответил монах. Тогда Старец со скорбным лицом ответил: "Любовь не может этого понести... Нужно молиться за всех."
Однако есть в аскетической письменности и несколько иное описание того, как относиться к ближнему, где акцент ставится не на снисхождении, но скорее на суровом уважении, которое следует воздавать ближнему внутри себя в своей совести, Один из самых ярких примеров такого подхода - это, безусловно, выдающийся аскетический писатель 19-го века святитель Игнатий Брянчанинов:
Цитата:
еще предстоит тебе борьба! Еще нужно тебе быть мужественным! Взгляни на предметы твоей любви: они очень тебе нравятся? К ним очень привязано твое сердце? Отрекись от них. Этого отречения требует от тебя Господь, законоположитель любви не с тем, чтоб лишить тебя любви и любимых, но чтоб ты, отвергнув любовь плотскую, оскверненную примесию греха, соделался способным принять любовь духовную, чистую, святую, которая - верховное блаженство.
Ощутивший любовь духовную, с омерзением будет взирать на любовь плотскую, как на уродливое искажение любви. Как отречься от предметов любви, которые как бы приросли к самому сердцу? - скажи о них Богу: "Они, Господи, Твои, а я - кто? Немощное создание, не имеющее никакого значения." "Сегодня я еще странствую на земле, могу быть полезным для любимых моих чем-нибудь; завтра, может быть, исчезну с лица её, и я для них - ничто!"
"Хочу, или не хочу, - приходит смерть, приходят прочия обстоятельства, насильственно отторгают меня от тех, которых я считал моими, и они уже - не мои. Они и не были по самой вещи моими; было какое-то отношение между мною и ими; обманываясь этим отношением, я называл, признавал их моими. Если б они были точно мои, - навсегда остались бы принадлежать мне." "Создания принадлежат одному Создателю: Он - их Бог и Владыка. Твое, Господь мой, отдаю Тебе: себе присваивал я их неправильно и напрасно."
Для них вернее быть Божиими. Бог вечен, вездесущ, всемогущ, безмерно благ. Тому, кто Его, Он - самый верный, самый надежный Помощник и Покровитель.
Свое Бог дает человеку: и делаются человеку человеки своими, на время по плоти, навеки по духу, когда Бог благоволит дать этот дар человеку.
Истинная любовь к ближнему основана на вере в Бога: она - в Боге. Вси едино будутъ, вещал Спаситель мира к Отцу Своему: якоже Ты, Отче, во Мне, и Азъ въ Тебе, да и тии в Насъ едино будутъ (Иоанн. 17:21).
Смирение и преданность Богу убивают плотскую любовь. Значит: она живет самомнением и неверием. Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало по мало в духовную, разумную, святую.
Если же любовь твоя - пристрастие противозаконное, то отвергни её, как мерзость. Когда сердце твое не свободно, - это знак пристрастия. Когда сердце твое в плену, - это знак страсти безумной, греховной. Святая любовь - чиста, свободна, вся в Боге. Она действие Святаго Духа, действующего в сердце, по мере его очищения. Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, отрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную; уклонися отъ зла, и сотвори благо (Пс. 33:15).
Воздавай почтение ближнему как образу Божию, - почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению. Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, - и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь. Причина этой святой любви - не плоть и кровь, не влечение чувств, - Бог.
Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они -- образ Божий. Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.
Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию: мое дело сохранить почтение к образу Божию, и тем сохранить себя от ада. И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажи почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтобы тебе не иметь недостатка в любви.
(святитель Игнатий Брянчанинов, " О любви к ближнему")
Если возвратиться к теме, то можно сказать следующее: оба подхода отвергают "уничижение" и "презрение" ближнего, и оба допускают "порицание" ближнего, но при этом есть разница в акцентах: Авва Дорофей и Силуан Афонский склонны (на мой взгляд) отвергнуть даже порицание, как нечто могущее перейти в "злословие" и "осуждение", предпочитая врачевать ближнего снисходительной любовью, тогда как свт. Игнатий склонен к порицанию и обличению, основанному на суровой требовательности, основанной опять же, на глубоком уважении к человеку, как образу Божию. Из этого, кстати, вытекают диаметрально противоположные позиции к инославным у свв. Силуана и Игнатия: Силуан верует, что Бог всем еретикам окажет милость и молится за весь мир, тогда как свт. Игнатий, пораженный суровой красотой божественной правды, категорически отказывает в спасении всем, кто находится за оградой Православной Церкви (не в этом сочинении а в других, посвященных ереси), хотя и говорит, что надо оказывать почтение образу Божию, даже ввергнутому в ад. Такие вот два святых и такие два подхода в рамках одной, православной, традиции...